СССР Дата первого проведения Дата последнего проведения Организатор Посещаемость

1359 делегатов

Первый съезд партии после 13-ти летнего перерыва. Численность партии к этому времени составляла около 6 млн членов и около 900 тыс. кандидатов в члены партии . На съезде присутствовало 1359 делегатов, из них 1192 - с решающим голосом, и 167 - с совещательным голосом.

На съезде присутствовали делегации компартий социалистических стран - Китая , которую возглавлял секретарь ЦК КПК Лю Шаоци , Польши, ГДР, Венгрии, Болгарии, Румынии, Чехословакии, Албании, КНДР, Вьетнама, Монголии, а также делегации компартий из капиталистических стран.

Повестка дня

Съезд открыл вступительным словом В. М. Молотов . Была почтена память умерших Щербакова, Калинина, Жданова.

1. Отчётный доклад ЦК ВКП(б) (докладчик - член Политбюро ЦК ВКП (б) Г. М. Маленков).
2. Отчётный доклад Центральной ревизионной комиссии ВКП (б) (докладчик - председатель Центральной ревизионной комиссии ВКП (б) П. Г. Москатов).
3. Директивы XIX съезда партии по пятому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1951-1955 годы (докладчик - Председатель Госплана СССР М. З. Сабуров)
4. Изменения в Уставе ВКП(б) (докладчик - член Политбюро ЦК ВКП (б) Н. С. Хрущёв). Партия была переименована в КПСС , Политбюро ЦК ВКП (б) было упразднено и вместо него образован Президиум ЦК КПСС. Формирование Президиума ЦК КПСС произошло на Пленуме ЦК КПСС 16 октября 1952 года , через два дня после официального закрытия съезда.
5. Выборы центральных органов партии.
6. Выступление члена Политбюро ЦК КПСС, руководителя программы создания ядерного оружия Л. П. Берия по внешнеполитической обстановке, в котором было заявлено о приверженности СССР к мирному сосуществованию , несмотря на угрозы ядерного удара по СССР со стороны руководства капиталистических стран, а в адрес руководства США было высказано предупреждение о недопустимости проводимой политики ядерного шантажа.
7. 14 октября 1952 года на съезде выступил с речью Иосиф Сталин , это было его последнее публичное выступление на съезде. После этого он выступил на пленуме ЦК КПСС через два дня после закрытия съезда.

Решения Съезда

На Съезде избраны

• Центральный Комитет : 125 членов, 111 кандидатов в члены ЦК.
• Центральная ревизионная комиссия : 37 членов.

Основной итог Съезда

• ВКП(б) переименована в КПСС.
• Внесены изменения в Устав партии: упразднялось Политбюро ЦК, создавался Президиум ЦК из 25 человек.
• Утверждены Директивы пятилетнего плана развития СССР на 1951-1955 годы.

См. также

Напишите отзыв о статье "XIX съезд КПСС"

Примечания

Ссылки

• Девятнадцатый съезд КПСС // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров . - 3-е изд. - М . : Советская энциклопедия, 1969-1978.
• Рудольф Баландин .

Президиум XIX съезда КПСС

РСДРП РКП(б) ВКП(б) КПСС

Отрывок, характеризующий XIX съезд КПСС

– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.

Всем обкомам, крайкомам и ЦК компартий Союзных республик

Изменения в Уставе ВКП(б) Тезисы доклада тов. Хрущева Н.С. на XIX съезде ВКП(б)

Резолюция по отчетному докладу секретаря ЦК ВКП(б) тов. Маленкова Г.М. о работе ЦК ВКП(б) (Принята единогласно 7 октября 1952 г. )

Резолюция по отчету Центральной Ревизионной Комиссии ВКП(б) (Принята единогласно 8 октября 1952 г. )

Резолюция по докладу Председателя Госплана тов. М.З. Сабурова (Принята единогласно 10 октября 1952 г. ) Директивы по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951 – 1955 годы

Резолюция об изменении наименования партии ()

Резолюция об изменениях в Уставе ВКП(б) (Принята единогласно 13 октября 1952 г. )

Устав Коммунистической партии Советского Союза (Принят единогласно 13 октября 1952 г. )

О переработке программы Коммунистической партии Советского Союза (Принята единогласно 13 октября 1952 г. )

XIX СЪЕЗД ПАРТИИ

Целая историческая эпоха пролегла между XVIII и XIX съездами партии. История не знает периода более насыщенного событиями всемирного значения, чем этот:

в последние предвоенные годы продолжились развитие народного хозяйства и рост оборонного потенциала нашей страны;

была одержана всемирно-историческая Победа в Великой Отечественной войне;

в предвоенные годы и по итогам Второй мировой войны расширилась территория СССР, что привело к появлению новых областных и республиканских партийных организаций;

в послевоенные годы было не только восстановлено разрушенное войной, но был значительно превышен довоенный уровень развития народного хозяйства;

в Советском Союзе было создано атомное оружие;

на международной арене появилась мировая система социализма;

во многих странах мира коммунистические и рабочие партии получили легальный статус;

начался распад колониальной системы;

наша страна приобрела безоговорочный международный авторитет;

Советский Союз стал постоянным членом Совета Безопасности ООН.

Все это означало, что на повестку дня встают принципиально новые задачи коммунистического строительства, сформулировать которые и наметить пути их решения планировалось в новой редакции Программы партии.

XIX съезд навсегда остался единственным по-настоящему триумфальным съездом партии за всю ее историю.

XIX съезд оказался последним Сталинским съездом партии. Поэтому материалы съезда дают развернутую картину того наследия, которое оставил после себя Иосиф Виссарионович Сталин как руководитель коммунистической партии и советского государства, как признанный вождь мирового коммунистического и рабочего движения.

Следующий, XX съезд КПСС был уже не только после-сталинским, но и анти-сталинским. Вектор развития партии, общества и страны, намеченный XIX съездом, был сломан. Это сразу же негативно отразилось на международном коммунистическом и рабочем движении, а для Советского Союза имело долгосрочные трагические последствия.

ПЕРЕД СЪЕЗДОМ

К сведению всех организаций ВКП(б)

На днях состоялся в Москве Пленум Центрального Комитета ВКП(б).

Центральный Комитет ВКП(б) постановил созвать 5 октября 1952 года очередной XIX съезд ВКП(б).

Порядок дня XIX съезда:

1. Отчетный доклад Центрального Комитета ВКП(б) – докладчик Секретарь ЦК тов. Маленков Г.М.

2. Отчетный доклад Центральной Ревизионной Комиссии ВКП(б) – докладчик Председатель Ревизионной Комиссии тов. Москатов П.Г.

3. Директивы XIX съезда партии по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951 – 1955 годы – докладчик Председатель Госплана тов. Сабуров М.З.

4. Изменения в Уставе ВКП(б) – докладчик Секретарь ЦК тов. Хрущев Н.С.

5. Выборы центральных органов партии.

Норма представительства и порядок выборов делегатов на съезд:

3) Делегаты на XIX партийный съезд избираются согласно Уставу партии закрытым (тайным) голосованием.

4) От парторганизаций РСФСР делегаты избираются на партийных конференциях областей, краев и автономных республик. В других союзных республиках делегаты избираются на областных партийных конференциях или на съездах компартий союзных республик – по усмотрению ЦК компартий союзных республик.

5) Коммунисты, состоящие в партийных организациях Советской Армии, Военно-Морского Флота и пограничных частей МГБ, избирают делегатов на XIX съезд партии вместе с остальными партийными организациями на областных, краевых партконференциях или съездах компартий союзных республик.

Секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин

Проект ЦК ВКП(б)
Директивы XIX съезда партии по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951 – 1955 годы
(3-й пункт порядка дня съезда )

Успешное выполнение четвертого пятилетнего плана позволяет принять новый пятилетний план, обеспечивающий дальнейший подъем всех отраслей народного хозяйства, рост материального благосостояния, здравоохранения и культурного уровня народа.

В соответствии с этим XIX съезд Коммунистической партии Советского Союза считает необходимым дать Центральному Комитету партии и Совету Министров СССР следующие директивы по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951 – 1955 годы.

I. В области промышленности

1. Установить повышение уровня промышленного производства за пятилетие, примерно, на 70 процентов при среднегодовом темпе роста всей валовой продукции промышленности, примерно, 12 процентов. Определить темп роста производства средств производства (группы «А») в размере 13 процентов и производства предметов потребления (группы «Б») 11 процентов.

2. Предусмотреть рост производства важнейших видов промышленной продукции в 1955 году по сравнению с 1950 годом, примерно, в следующих размерах:

Чугун – на 76%

Сталь – на 62%

Прокат – на 64%

Уголь – на 43%

Нефть – на 85%

Электроэнергия – на 80%

Паровые турбины – в 2,3 раза

Гидротурбины – в 7,8 раза

Паровые котлы – в 2,7 раза

Металлургическое оборудование – на 85%

Нефтеаппаратура – в 3,5 раза

Крупные металлорежущие станки – в 2,6 раза

Автомобили – на 20%

Тракторы – на 19%

Сода кальцинированная – на 84%

Сода каустическая – на 79%

Минеральные удобрения – на 88%

Каучук синтетический – на 82%

Цемент – в 2,2 раза

Вывозка деловой древесины – на 56%

Бумага – на 46%

Хлопчатобумажные ткани – на 61%

Шерстяные ткани – на 54%

Обувь кожаная – на 55%

Сахар-песок – на 78%

Мясо – на 92%

Рыба – на 58%

Масло животное – на 72%

Масло растительное – на 77%

Консервы – в 2,1 раза

3. В соответствии с планом дальнейшего подъема промышленного производства увеличить государственные капитальные вложения в промышленность в 1951 – 1955 годах, примерно, в 2 раза по сравнению с 1946 – 1950 годами. Наряду с вводом в действие новых предприятий и агрегатов, обеспечить увеличение мощностей действующих предприятий за счет их реконструкции, установки нового оборудования, механизации и интенсификации производства и улучшения технологических процессов. Использовать расширение существующих предприятий как важнейший резерв увеличения производства при наименьших затратах. Создать заделы в строительстве металлургических предприятий, электрических станций, заводов по переработке нефти и угольных шахт с тем, чтобы обеспечить необходимое развитие этих отраслей промышленности в последующие годы.

XIX съезд ВКП(б) – КПСС – несостоявшийся триумф социализма

В мировой истории мы можем обнаружить события, которые современники считали выдающимися, а на самом деле эти события оказались проходными, второстепенными. Как пример могу привести провозглашение Луи Бонапарта императором Франции Наполеоном III или 300-летие дома Романовых, отмеченное в Российской империи, уже внутренне прогнившей, с огромной помпой.

С другой стороны, в той же мировой истории мы можем обнаружить события, которые современники считали выдающимися, которые с течением времени были сочтены малозначащими, но которые на самом деле имели действительно важнейшее значение для последующего мирового развития. К таким событиям я отношу XIX съезд КПСС, проходивший в Москве в октябре 1952 года.

Если бы в СССР реализовалась линия не XX, а XIX съезда КПСС, то и сам XX съезд имел иной смысл, и мир развивался бы иначе – не отрицательно, не всё более глупо и гнило, а всё более умно и созидающе.

То, что XIX съезд был неким рубежом, можно понять хотя бы из того, что он был созван как съезд ВКП(б) – Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков), а в историю партии вошёл как XIX съезд КПСС, поскольку на этом съезде партия большевиков была переименована в Коммунистическую партию Советского Союза. И хотя этот акт был совершён не только с согласия, но и по инициативе самого Сталина, он имел впоследствии – уже после смерти Сталина – крайне негативное значение для судеб социализма в СССР.

Да, XIX съезд задумывался как рубежный и стал рубежным, однако этот рубеж оказался политическим водоразделом между вполне возможным и бесповоротным триумфом социализма и реально начавшимся постепенным развалом социализма.

На XIX съезде впервые как задача уже ближней исторической перспективы была поставлена задача построения в СССР коммунистического общества – несмотря на существующее капиталистическое окружение. И такая задача была, вообще-то, не такой уж нереальной. Более того, она была в принципе вполне осуществимой – даром, что «хрущёвские» внеочередной XXI и XXII съезды КПСС, поставившие формально такую же задачу, перевели её в плоскость не реальной политики, а пустого прожектёрства.

В работе XIX съезда в последний раз принимал участие Сталин, и хотя отчётный доклад ЦК делал Маленков, в подготовке доклада Сталин играл главную роль, а под конец съезда он произнёс речь, ставшую, как оказалось, чем-то вроде его политического завещания.

Я говорю «чем-то вроде» потому, что Сталин, обращаясь к делегатам съезда, к членам партии, к народам СССР и мира, конечно же, не думал и не гадал, что ему осталось жить всего неполных пять месяцев. Поэтому в своей речи он коснулся хотя и актуальных сторон жизни СССР и мира, но далеко не всех, чего бы он не допустил, если бы действительно обращался к человечеству со своим последним словом.

Подлинным политическим завещанием Сталина – хотя он и этот свой труд не рассматривал как последний – стала его работа «Экономические проблемы социализма», опубликованная в «Правде» как раз накануне XIX съезда.

Сталин сознательно вынес в заглавие своего труда не слова «Экономические успехи…» и не слова «Экономические задачи…», а слова «Экономические проблемы социализма».

Этим он подчёркивал, что после всех успехов социализма, после всех успешно решённых социализмом задач у социалистического Советского Союза и у возникающей мировой социалистической системы возник ряд таких проблем, от решения или нерешения которых зависит судьба и социализма, и России, и мира.

Эту работу Сталина официальная пропаганда сразу же оценила как гениальную, и эта работа Сталина была действительно гениальной, но как тогда, в реальном масштабе времени, так и тем более позднее суть её гениальности так и не была понята по-настоящему и не оценена в полной мере.

Вот так же всё еще не осознана нами в полной мере и историческая роль и исторический потенциал XIX съезда КПСС.

Мы хорошо понимаем разрушительный смысл финала ХХ съезда 1956 года, когда устами Хрущёва был озвучен доклад «О последствиях культа личности Сталина».

Более-менее понятен и драматический «внеочередной» XXI съезд 1959 года, продолживший линию ХХ съезда на тогдашнюю «десталинизацию», равнозначную подрыву Российского советского государства.

Последний «хрущёвский» – XXII съезд КПСС представлял собой малозначащее смешение жанров – в нём были элементы и драмы, и комедии, и фарса.

XXIII съезд и последующие «брежневские» съезды КПСС – это уже не драма, а картонные фарсы, завершившиеся трагифарсом горбачёвского издания брежневщины.

Тут всё более-менее ясно.

XIX же съезд партии всё ещё остаётся в тени. А зря!

Поэтому я хочу сообщить читателю хотя бы кое-что о том давнем съезде, то ли затерявшемся, то ли – намеренно затерянном в анналах нашей новейшей истории…

Очередной XIX съезд Коммунистической партии открылся 5 октября 1952 года. Как уже было сказано, он был созван как съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) – ВКП(б), а закрылся уже как съезд Коммунистической партии Советского Союза – КПСС.

Само по себе переименование было, с одной стороны, «знаковым», а с другой стороны, логичным и понятным. Прежнее название партии шло от эпохи политической борьбы, дискуссий, раскола по важнейшим теоретическим и практическим вопросам деятельности и задач партии. К началу 50-х годов коммунисты стали ведущей не просто политической, но ведущей государственной силой. Партия занималась насущными вопросами организации всех сторон жизни советского общества.

Уже предыдущий, XVIII съезд ВКП(б) проходил в марте 1939 года и имел вполне деловой характер. Двурушническая оппозиция была ликвидирована, наиболее опасные заговоры против Советского государства – вскрыты и тоже ликвидированы. Можно было заниматься не политической борьбой, а нормальным государственным и экономическим строительством, на что на съезде и было обращено главное внимание. XVIII съезд ВКП(б) утвердил 3-й пятилетний план развития народного хозяйства СССР на 1938–1942 годы.

В начале 1941 года прошла XVIII Всесоюзная конференция ВКП(б) – последнее довоенное высшее партийное собрание партии большевиков. Она тоже имела характер высшего делового совещания.

А вскоре началась война, и реальное управление обществом всё более стало переходить от ЦК ВКП(б) к такому хотя и чрезвычайному, но вполне государственному, а не партийному органу, как Государственный Комитет Обороны. Однако моральное влияние коммунистов в обществе не уменьшилось, а возросло, и это проявилось прежде всего в том, что вступление в ряды коммунистов стало на фронте массовым явлением, хотя у фронтового коммуниста была единственная привилегия – первым встать в атаку.

Много коммунистов гибло, однако в партию вступали новые бойцы, и формула: «Если умру, прошу считать меня коммунистом» – была отнюдь не выдумкой Агитпропа. Это была волнующая деталь реальной истории России.

Тем не менее, уже в ходе войны стало ясно, что в стране выросли новые кадры руководителей, которые, с одной стороны, считают себя плотью от плоти Советской власти (да оно так и было!), а с другой стороны, работают не в партийных органах, а в народном хозяйстве и органах государственного управления, в том числе – в органах Советской власти. Эти, воспитанные социализмом и Советской властью, кадры разбирались в специальных, профессиональных вопросах лучше, чем «чистые» партийные работники, а политически были вполне зрелы.

С учётом этого на первый план было можно и нужно выдвигать государственное руководство, отдавая роль ума общества ему, оставляя за партией роль «чести и совести» эпохи.

Понимая это, Сталин не спешил после окончания войны созывать очередной съезд ВКП(б) – первоочередные задачи были ясны и без обсуждений. Однако шли годы, со времени последнего съезда, правомочного, в частности, переизбрать высшие органы партии, изменить программу и устав, прошло тринадцать лет. Созыв очередного съезда назрел.

Заранее был ясен характер съезда – он должен был стать отчётом о сделанном и дать чёткую государственную и общественную перспективу на будущее, воплощённую в конкретные, неоднократно просчитаные хозяйственные проекты.

Когда-то партийные съезды проходили в атмосфере, порой весьма накалённой и жёсткой, что тоже было объяснимо. Троцкисты, «левые» зиновьевцы, «правые» бухаринцы, «рабочая оппозиция», «новая оппозиция», «сталинское ядро ЦК» – когда-то всё это и определяло жёсткость противостояния чуть ли не до драк.

Теперь всё это было в прошлом, и тон докладов уже не был задиристым. Выступали секретари республиканских ЦК и обкомов, председатели республиканских Совминов и союзные министры… Выступали украинский секретарь Мельников, азербайджанский секретарь Багиров, литовский секретарь Снечкус, молдавский секретарь Брежнев, первый секретарь обкома из Ленинграда Андрианов…

Выступали «нефтяной» министр Байбаков, министр черной металлургии Тевосян, министр судостроения Малышев, секретарь Московского горкома Фурцева, маршал Василевский и писатель Корнейчук…

С обширной речью – по сути, с программой в сфере продовольственной политики, пищевой и лёгкой промышленности – выступил Анастас Микоян. Это была, между прочим, очень важная речь, и сам её огромный объём должен был показать, что, решив основные задачи послевоенного восстановления России и обеспечения её атомной обороны, Советская власть всерьёз принимается за развитие житейской стороны бытия.

Впрочем, я забежал вперёд, а надо бы вернуться ко времени созыва съезда…

Как уже было сказано, между прошлым, последним довоенным, XVIII и предстоящим, первым послевоенным, XIX съездом пролегло тринадцать лет, но каких лет! Съезд партии не созывался долго, однако так ли уж было необходимо собирать его в соответствии с формальными уставными требованиями в тот момент, когда очередные задачи партии были предельно ясными: вначале победить в войне, затем восстановить разрушенное?

Теперь же проблем для обсуждения накопилось достаточно, и в среду, 20 августа 1952 года номер «Правды» 235-й вышел с шапкой в правом углу:

«Центральный Комитет ВКП(б) постановил созвать 5 октября 1952 года очередной XIX съезд ВКП(б)».

Ниже шло:

«К сведению всех организаций ВКП(б). На днях состоялся в Москве Пленум ЦК ВКП(б). Центральный Комитет ВКП(б) постановил созвать 5 октября 1952 года очередной XIX съезд ВКП(б)».

Порядок дня XIX съезда:

1. Отчётный доклад Центрального Комитета ВКП(б) – докладчик Секретарь ЦК тов. Маленков Г.М.

2. Отчётный доклад Центральной Ревизионной комиссии – докладчик Председатель Ревизионной комиссии тов. Москатов П.Г.

3. Директивы XIX съезда партии по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951–1955 годы – докладчик Председатель Госплана СССР тов. Сабуров М.З.

4. Изменения в Уставе ВКП(б) – докладчик Секретарь ЦК тов. Хрущев Н.С.

5. Выборы центральных органов партии.

Секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин»

Конечно же, открытия съезда ожидала не только вся страна – событие имело очевидный мировой потенциал. И внешне всё шло, как и было заявлено в постановлении ЦК, опубликованном 20 августа, – XIX съезд ВКП(б) проходил в Москве с 5 по 14 октября 1952 года. Число членов партии достигло к тому времени 6 миллионов, плюс – около 870 кандидатов в члены ВКП(б).

В качестве гостей XIX съезда в Москву приехали делегации 44 коммунистических и рабочих партий. Последняя деталь была для партийных съездов совершенно новой.

Первое заседание съезда открылось утром в Большом Кремлёвском дворце. Здесь была представлена не только вся страна – «от Москвы до самых до окраин». Положение СССР в послевоенном мире изменилось принципиально – мы стали действительно великой мировой державой, лидером для мощных международных сил и для ряда государств. В Кремлёвском зале, уже не таясь, а открыто сидели фактически государственные делегации коммунистов из Польши, ГДР, Венгрии, Болгарии, Румынии, Чехословакии, Албании, из Китая, из народной Кореи, Вьетнама, Монголии…

Было много делегаций компартий из капиталистических стран.

С Отчётным докладом ЦК выступил Маленков. Сегодня нередки утверждения, что выступление Маленкова вместо Сталина якобы делало его при живом Сталине новым первым секретарем, «а может быть, и единоличным лидером в узком руководстве».

Однако Отчетный доклад был отчётом не Сталина и не Маленкова, а отчётом Центрального Комитета, над ним работало немало людей, включая, конечно же, прежде всего, Сталина, который был и окончательным редактором доклада. При этом было понятно, что стоять несколько часов и зачитывать доклад было бы для Сталина более чем утомительным, да в том и не было нужды.

Другое дело, что назначение докладчиком члена Политбюро секретаря ЦК Маленкова, а не члена Политбюро секретаря ЦК Хрущёва показывало, что в глазах Сталина Маленков виделся наиболее крупной фигурой в чисто партийном руководстве.

В своей книге «Зачем убили Сталина?» я скептически оценил заявление такого сомнительного «историка», как Жорес Медведев, который утверждал, что назначение Маленкова докладчиком от ЦК было «очевидным свидетельством того, что именно Маленков является формальным преемником Сталина в ВКП(б)». Но вот тут я, пожалуй, ошибался – в данном случае с Медведевым можно согласиться.

Думаю, Сталин всегда понимал, что потенциал Маленкова явно выше хрущёвского, и – намного. Но, похоже, к осени 1952 года Сталин всё более начинал задумываться над тем – а есть ли у Хрущёва вообще хоть какой-то потенциал развития, адекватный задачам эпохи? Так что поручение выступить с отчётом ЦК именно Маленкову было, скорее всего, не техническим, а «знаковым» моментом.

Доклад ЦК был традиционно разделен на три части: международное положение, внутреннее положение и вопросы партийной жизни. Причем в каждой из частей чувствовалось не просто присутствие Сталина, а его концептуальное главенство.

В докладе говорилось:

«Позиция СССР в отношении США, Англии, Франции и других буржуазных государств ясна… СССР и сейчас готов к сотрудничеству с этими государствами, имея в виду соблюдение мирных международных норм и обеспечение длительного и прочного мира… Советская политика мира и безопасности народов исходит из того, что мирное сосуществование капитализма и коммунизма и сотрудничество вполне возможны…

Уже сейчас более трезвые и прогрессивные политики… не ослепленные антисоветской враждой, отчетливо видят, в какую бездну тащат их зарвавшиеся американские авантюристы, и начинают выступать против войны… Встав на этот новый путь, европейские и другие страны встретят полное понимание со стороны всех миролюбивых стран…»

В докладе ЦК говорилось и о том, что экономика США и других стран Запада находится в застое… В то же время во «внутреннем» разделе было сказано о бурном развитии экономики СССР.

Сегодня, например, неплохой историк Юрий Жуков по этому поводу иронизирует, но так ведь тогда и было. Даже США, во второй раз насосавшись золота, крови и пота народов за счет организованной Золотой Элитой мировой войны, не были способны поддерживать относительно высокие стандарты массового потребления без милитаризации экономики и без постоянной подпитки извне, обеспеченной системной эксплуатацией остального мира.

Чтобы не быть голословным, сошлюсь на статью с показательным названием «Война как средство спасения американской экономики», опубликованную политологом Виталием Шлыковым в еженедельнике «Военно-промышленный курьер» (№ 43–44, 2001 г.). Автор пишет:

«…Сейчас уже забыто, что именно советская плановая система была в то время (в 30-е годы. – С.К. ) для многих американских граждан образцом для подражания. Вот названия только нескольких книг, вышедших в Соединённых Штатах в 1932 году и посвящённых СССР: «Советский рабочий» Джозефа Фримена, «Рассвет в России» Валдо Франко, «Путь к Советской Америке» Уильяма Фостера, «Новый экономический порядок» Керби Пейжда, «Социалистическое планировпание» Гарри Лейдлера, «Россия сегодня: чему мы можем у неё научиться?» Шервуда Эдди…»

«Из депрессии США вышли не по «Новому курсу», предложенному Рузвельтом, а благодаря созданной под его руководством системе мобилизационной перестройки экономики в годы Второй мировой войны».

Крайне любопытная, а главное – верная констатация. При этом Виталий Шлыков ссылается на слова знаменитого экономиста Джона Мейнарда Кейнса, 29 июля 1940 года в журнале «Нью рипаблик» заявившего американцам:

«Ваши военные приготовления не только не потребуют от вас жертв. Наоборот, они явятся тем стимулом к увеличению индивидуального потребления и росту жизненного уровня, который не смогли бы вам дать ни победа, ни поражение «Нового курса»…»

Уж не знаю, понял ли сам буржуазный экономист Кейнс, что эти его слова фактически были окончательным и бесповоротным приговором всей системе капитализма, потому что здесь было ясно и открыто сказано, что отныне капитализм не может процветать иначе, чем на крови и страданиях народов. Для Америки милитаризация экономики была и остаётся источником прибылей для элиты и стабильного существования для массового потребителя в ведущих (то есть наиболее бандитских) капиталистических странах.

А СССР Сталина и Берии за семь послевоенных лет преобразился, демилитаризуя экономику!

Уже не развалины определяли облик его городов и сёл на бывших оккупированных территориях. Ушли в прошлое первые послевоенные голодные годы. Бурно росло население, а детей в атмосфере социальной неуверенности и пессимизма охотно не заводят. Вузы выпускали до 200 тысяч выпускников в год, к которым прибавлялось примерно 300 тысяч новых выпускников техникумов.

«Знаковой» была и та часть Отчётного доклада ЦК, где было прямо сказано о проявлениях коррупции. В качестве примера была приведена Ульяновская партийная организация, где, как сообщал доклад ЦК: «Часть хозяйственных, советских и партийных работников из руководящей верхушки областной организации морально разложилась, встала на путь казнокрадства, растаскивания и разворовывания государственного добра».

Доклад констатировал:

«Создалась известная опасность отрыва партийных органов от масс и превращения их из органов политического руководства… в своеобразные административно-распорядительные учреждения… <…> Партии нужны не заскорузлые и равнодушные чиновники, предпочитающие личное спокойствие интересам дела, а неутомимые и самоотверженные борцы за выполнение директив партии и правительства, ставящие государственные интересы превыше всего…»

«У руля руководства в промышленности и сельском хозяйстве, в партийном и государственном аппарате должны стоять люди культурные, знатоки своего дела».

Для разного рода сволочей, бездарей и шкурников эти слова отдавали похоронным звоном. А для активной части народной массы – партийной и беспартийной – звучали как боевой призыв.

После Маленкова выступил с программным докладом по пятилетнему плану председатель Госплана СССР Сабуров. Зачтение проекта Директив по пятилетнему плану было длительным, потому что план не просто впечатлял – контрольные цифры рисовали качественно иную страну.

Впервые в истории СССР предусматривались почти равные темпы производства средств производства (группа А) – 13 % и производства предметов потребления (группа Б) – 11 %. Здесь всё было логично – создав индустриальную базу роста благосостояния, надо было это благосостояние создавать. Требовалось определить и перспективы развития страны в целом.

По докладу Сабурова съезд принял Директивы по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951–1955 годы.

Я не в первый раз пишу о XIX съезде КПСС и ранее уже писал о том, что 7 октября 1952 года на нём выступил с большой речью и Л.П. Берия, как и о том, что историк Юрий Жуков усмотрел в докладе Маленкова и речи Берии некую скрытую борьбу между «ястребом» Берией и чуть ли не «голубем» Маленковым.

В действительности ни Берия не был «ястребом», ни Маленков – «голубем». Оба, как и Сталин, понимали, что для СССР разумен один курс – на мирное сосуществование, обеспеченное мощными и современными советскими Вооружёнными Силами.

Да, Берия сказал, что США «боятся мира больше, чем войны, хотя нет никакого сомнения в том, что, развязав войну, они только ускорят свой крах и свою гибель». Но из чьих же уст, если не из уст главы советского Атомного проекта Америка должна была услышать вполне уместное предупреждение относительно неуместности силовых авантюр против СССР?

С докладом об изменениях в Уставе ВКП(б) выступил Хрущёв. Среди других решений по докладу Хрущёва было принято и решение переименовать Всесоюзную Коммунистическую партию (большевиков) в Коммунистическую партию Советского Союза – об этом я уже говорил выше.

Кто-то из современных исследователей, например Рудольф Баландин, усматривает в этом решении желание Сталина принизить статус партии, низведя её таким названием до уровня чуть ли не союзного министерства. Однако объяснялось всё явно тем, чем оно и было объяснено на съезде. А там было сказано, что присутствие в названии партии буквы «б» в скобках стало анахронизмом, что и вызвало необходимость переименования.

Новое название партии оказалось даже более весомым. Другое дело, что сразу после смерти Сталина и Берии Хрущёв и хрущёвцы вкупе с агентами влияния Запада начали постепенно выхолащивать партию и вытравливать из неё дух большевизма, то есть – правдивость, принципиальность и абсолютный приоритет общественного над личным.

14 октября 1952 года с заключительным словом на съезде выступил Сталин. На том XIX съезд КПСС завершился, однако в стране предполагалось начало новой эпохи, открываемой этим съездом.

Кроме прочего, в ближайшей перспективе должна была быть разработана и принята новая редакция Программы КПСС, а фактически – новая Программа.

В предисловии я подробно остановился на таком моменте, как образование на съезде Комиссии по переработке Программы партии под председательством И.В. Сталина.

Здесь же я ещё раз подчеркну, что наличие в Комиссии Берии можно считать «знаковым» – в том смысле, что Берия оказывался привлечённым Сталиным к важнейшей не только идеологической, но и теоретической акции партии!

В составе комиссии были пятеро «чистых» теоретика (О.В. Куусинен, П.Н. Поспелов, А.М. Румянцев, Д.И. Чесноков, П.Ф. Юдин), главный (после Сталина) официальный «идеолог» Маленков, а также М.З. Сабуров, ранее много работавший в сфере «чистой», опять-таки, идеологии.

Из ближайшей сталинской «команды» – Каганович, Молотов и…

И – Берия.

Причём лучший менеджер социализма не был в этой концептуальной команде «свадебным генералом» – у Сталина синекуры в обычае не водились.

Напомню и то, что в Комиссию вошёл Берия, повседневно идеологическими вопросами не занятый, зато отсутствовал «чистый» партийный деятель Хрущёв. Вряд ли это было случайным, и вряд ли это радовало Хрущёва и хрущёвцев. Сталин постепенно ставил Никиту Сергеевича на его «законное» место оперативного сотрудника, который ещё может достаточно энергично заниматься текущими делами, но – не более того.

Иными словами, относительно деловых качеств Хрущёва Сталин уже не заблуждался. Однако он, увы, трагически заблуждался относительно личностных качеств Хрущёва, не видя в нём будущего своего Иуду.

Потенциально очень важными оказались кадровые результаты съезда – после него состав ЦК КПСС помолодел и расширился.

Прошедший 16 октября 1952 года Пленум ЦК избрал вместо старого Политбюро ЦК ВКП(б) новый Президиум ЦК КПСС в таком небывало многочисленном составе – вместе с кандидатами в члены Президиум ЦК был расширен до 36 человек!

Много новых кандидатур предложил Сталин, а персонально состав Президиума выглядел так: В.М. Андрианов, А.Б. Аристов, Л.П. Берия, Н.А. Булганин, К.Е. Ворошилов, С.Д. Игнатьев, Л.М. Каганович, Д.С. Коротченко, В.В. Кузнецов, О.В. Куусинен, Г.М. Маленков, В.А. Малышев, Л.Г. Мельников, А.И. Микоян, Н.А. Михайлов, В.М. Молотов, М.Г. Первухин, П.К. Пономаренко, М.З. Сабуров, И.В. Сталин, М.А. Суслов, Н.С. Хрущев, Д.И. Чесноков, Н.М. Шверник, М.Ф. Шкирятов.

Кандидатами в члены Президиума стали: Л.И. Брежнев, А.Я. Вышинский, А.Г. Зверев, Н.Г. Игнатов, И.Г. Кабанов, А.Н. Косыгин, Н.С. Патоличев, Н.М. Пегов, А.М. Пузанов, И.Т. Тевосян, П.Ф. Юдин.

Одновременно по предложению Сталина для оперативного решения вопросов было создано внеуставное Бюро Президиума ЦК КПСС: Берия, Булганин, Ворошилов, Каганович, Маленков, Первухин, Сабуров, Сталин и Хрущёв.

Пленум сформировал и ещё более узкий оперативный орган – так называемую «руководящую пятерку»: Берия, Булганин, Маленков, Сталин, Хрущёв. (В скобках напомню, что в начале 1953 года была сформирована ещё и совсем уж узкая «Тройка» в составе Берии (председатель), Маленкова и Булганина.)

Секретариат ЦК выглядел так: А.Б. Аристов, Л.И. Брежнев, Н.Г. Игнатов, Г.М. Маленков, Н.А. Михайлов, Н.М. Пегов, П.К. Пономаренко, И.В. Сталин, М.А. Суслов, Н.С. Хрущёв.

Генеральный секретарь на Пленуме избран не был, потому что Сталин высказал пожелание об избрании нового Генерального секретаря. Однако на это никто не согласился.

Такой шаг Сталина сейчас часто подают как якобы иезуитское с его стороны «испытание верности» соратников, но Сталин никогда так мелко не плавал. Он действительно устал, с одной стороны, а с другой стороны, как можно предполагать, видел в перспективе изменение положения и роли КПСС в советском обществе. И вряд ли я ошибусь, предположив, что Сталин, отказавшись от поста Генерального секретаря ЦК (этот пост был ведь всё же по факту упразднён!), в скором будущем видел себя на посту Председателя Президиума Верховного Совета СССР.

Приближалась очередная сессия Верховного Совета, и избрание Сталина официальным главой Советского государства автоматически перемещало бы центр власти из партийных органов в советские.

Однако жить Сталину осталось немногим более четырёх месяцев. И тому были свои причины, чётко выявившиеся как на XIX съезде, так и после него. В СССР наряду с вполне реальными перспективами построения коммунистического общества демократии и изобилия сформировались также начальные системные условия для будущего краха социализма. И многое зависело от того, сколько ещё проживёт Сталин.

В трёхтомном «Энциклопедическом словаре» издания 1954 года о XIX съезде было сказано, что он «подвёл итоги борьбы и побед советского народа, наметил программу дальнейшего движения Советского Союза вперёд, по пути постепенного перехода к коммунистическому обществу».

В принципе, это был вполне реальный путь, но – лишь при вполне определённых условиях и при определённой линии развития советского общества. Ведь на XIX съезде немало говорилось не только об итогах, победах и планах. Там затрагивались и такие острые темы, о которых «Энциклопедический словарь», имея в виду XIX съезд, повествовал так:

«…Монопольное положение КПСС, особенно в условиях капиталистич. окружения, обязывает к высокой бдительности в отношении происков классового врага. К правящей партии, как неоднократно предупреждал В.И. Ленин, примазываются различные карьеристы, в её ряды пытались и пытаются проникать враги народа – агенты международного империализма, для подрывной вражеской деятельности. Поэтому КПСС считает важнейшей задачей дальнейшее повышение революц. бдительности коммунистов и всех трудящихся».

От того, останется ли последняя констатация общей фразой или станет руководством к действию, во многом зависела судьба и партии, и социализма, и России.

XIX съезд не предвещал разного рода внешней и внутренней сволочи ничего особо радостного. Он был явно задуман Сталиным и его «командой» как своего рода рубеж между заканчивающимся мобилизационным периодом советской истории и предстоящим периодом мирного развития экономики и социалистической демократии масс как гарантии против шкурного перерождения руководства.

И одной из важнейших гарантий должно было стать реальное развитие критики и самокритики.

В приложении к этой книге я приведу ряд извлечений из материалов XIX съезда, в том числе – из двух речей, прозвучавших в прениях по докладам Маленкова и Хрущёва.

Молодой секретарь Московского горкома партии Екатерина Фурцева говорила:

«О какой критике и самокритике может идти речь, скажем, в Физическом институте Академии наук СССР, где 102 работника состоят в родственных отношениях, причём часть из них находится в непосредственном подчинении друг у друга?»

Фурцева подробно остановилась также на случае откровенной волокиты в Министерстве речного флота СССР, где месяц не могли решить вопрос о продвижении важного груза по письму Госснаба СССР. Фурцева цитировала бюрократические визы под общий смех зала, но под этот смех очень многим было не до смеха.

Однако высшей точкой съезда стало в этом отношении выступление 14 октября «тени» Сталина – его многолетнего помощника и секретаря, заведующего Особым сектором ЦК А.Н. Поскребышева.

В книге об убийстве Сталина я уже писал об этой речи, которая даже сейчас странным образом не привлекает внимание «записных» «историков». А ведь Поскребышев никогда ранее публично не выступал, и его публичная речь не могла не восприниматься страной иначе, как озвучивание позиции самого Сталина.

Анализ «поскребышевского» текста как раз и показывает, что основные блоки текста выступления писал сам Сталин. Очень уж сталинские интонации то и дело звучат в этой речи, посвящённой необходимости укрепления партийной и государственной дисциплины:

«Есть у нас, к сожалению, среди партийных и советских работников (заметим, что хозяйственные работники здесь не упомянуты. – С.К. ) такие, которые почему-то уверены в том, что законы обязаны исполнять не они, а кто-то другой, а что они сами могут обходить законы, нарушать или применять их по своему усмотрению по принципу: «Закон что дышло, куда повернул, туда и вышло». От такого весьма странного понимания законов всего один шаг к… преступлению…»

Говорил это, конечно же, Сталин – устами Поскребышева. А сделано это было для того, чтобы сказанное было воспринято не как угроза, а как предупреждение. Хотя слова прозвучали тогда грозные, весомые и значительные:

«Имеются… случаи, когда некоторые вельможные чиновники, злоупотребляя своей властью, учиняют расправу за критику, прямо или косвенно подвергают подчиненных репрессиям и преследованиям. (Далее выделение мое. – С.К. ) Но всем известно, как строго карает таких вельмож наша партия и ее Центральный Комитет, не считаясь при этом ни с чинами, ни со званиями, ни с прошлыми заслугами …»

Мог ли это сказать Поскребышев? Он был всегда подчеркнуто скромен, незаметен и несамостоятелен. И вдруг – такие заявления в зале, где собран партийный цвет страны!

Конечно же, говорил это Сталин, но говорил устами Поскребышева. Однако именно потому, что это было сказано устами Поскребышева, можно было понять, что Сталин не угрожал, а предупреждал. Впрочем, предупреждал он всерьёз, по-сталински. То есть, во-первых, предельно сдержанно, почему он и поручил сказать то, что было сказано, другому. Во-вторых – весомо.

И можно было не сомневаться, что вся шкурная «партоплазма» – и карьерным образом просочившаяся в зал XIX съезда, и орудующая вне его стен – поняла Сталина верно.

Всю свою жизнь государственного деятеля Сталин боролся с зазнайством и новыми социалистическими «немогузнайками». Скажем, 13 апреля 1928 года на совещании актива московской организации ВКП(б) он отдельный раздел доклада посвятил самокритике, сказав, в частности, вот что:

«Я знаю, что в рядах партии имеются люди, недолюбливающие критику вообще, самокритику в особенности. Эти люди… ворчат:…дескать…нельзя ли дать нам пожить спокойно?.. Я думаю, товарищи, что самокритика нужна нам как воздух, как вода… <…>

Лозунг самокритики получил особо сильное развитие после XV съезда партии. Почему? Потому, что после XV съезда, ликвидировавшего оппозицию…в партии может создаться опасность почить на лаврах… А что значит почить на лаврах? Это значит поставить крест над нашим движением вперед. А для того, чтобы этого не случилось, нам нужна самокритика…честная, открытая, большевистская…»

Было тогда сказано и кое-что более конкретное:

«…Наконец, есть ещё одно обстоятельство, толкающее нас к самокритике. Я имею в виду вопрос о массах и вождях. <…> Конечно, тот факт, что у нас создалась группа руководителей, поднявшихся слишком высоко и имеющих большой авторитет, – этот факт является сам по себе большим достижением нашей партии. Ясно, что без наличия такой авторитетной группы руководителей руководить большой страной невозможно. Но тот факт, что вожди, идя вверх, отдаляются от масс… не может не создавать известной опасности отрыва вождей от масс и отдаления масс от вождей.

Опасность эта может привести к тому, что вожди могут зазнаться и признать себя непогрешимыми…»

Прошло шесть лет, и 26 января 1934 года в Отчётном докладе XVII съезду ВКП(б) Генеральный секретарь ЦК был уже более жёстким, начав тему так:

«По части подбора людей и смещения тех, которые не оправдали себя, я хотел бы сказать несколько слов.

Помимо неисправимых бюрократов и канцеляристов, насчёт устранения которых у нас нет никаких разногласий, есть у нас еще два типа работников, которые тормозят нашу работу, мешают нашей работе…»…

О первом типе Сталин сказал следующее:

«Один тип работников – это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков. Это те самые люди, которые не считают своей обязанностью исполнять решения партии и правительства и которые разрушают, таким образом, основы партийной и государственной дисциплины. На что они рассчитывают, нарушая партийные и советские законы? Они надеются на то, что Советская власть не решится их тронуть из-за их старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они незаменимы… Как быть с такими работниками? Их надо без колебаний снимать с руководящих постов, невзирая на их заслуги в прошлом… Это необходимо для того, чтобы сбить спесь с этих зазнавшихся вельмож-бюрократов и поставить их на место…»

«И когда снимаешь с постов таких болтунов…они разводят руками и недоумевают: «За что же нас снимают? Разве мы не сделали всего того, что необходимо для дела, разве мы не собрали слет ударников, разве мы не провозгласили на конференции ударников лозунгов партии и правительства. Разве мы не избрали весь состав Политбюро ЦК в почётный президиум, разве не послали приветствие товарищу Сталину, – чего же вы ещё хотите от нас?»

При сличении речей Сталина в 1934 году и Поскребышева в 1952 году не заметить явное текстуальное сходство невозможно. Те из «вождей» образца 1952 года, к кому эти слова были приложимы, его, конечно, и заметили. А если кто и не заметил бы, то референты сразу же на это сходство внимание «вельможного» «шефа» обратили бы. Вот, мол, что сказано Александром Николаевичем Поскребышевым, а вот что сказано на страницах 369–372 тринадцатого тома Сочинений товарища Сталина, изданного всего-то год назад – в 1951 году.

Устами Поскребышева Сталин не пугал, а предупреждал. Увы, как показали ближайшие месяцы, различные карьеристы в руководстве теперь уже КПСС, а также проникшие в КПСС для подрывной деятельности враги народа – агенты международного империализма сумели упредить Сталина и убрать его из политической жизни СССР буквально накануне его решительных политических реформ.

И XIX съезд КПСС оказался фактически последним съездом советских коммунистов.

Последним и потому, что в нём в последний раз принял участие коммунист № 1 Сталин – не только великий лидер масс, но и последний великий марксист мира.

Последним съездом коммунистов XIX съезд стал и потому, что на нём в последний раз ставились задачи исключительно в интересах всестороннего развития и укрепления советского общества и социализма.

Простые коммунисты – делегаты съезда, как и верные Сталину и делу социализма члены высшего сталинского руководства, думали, что партия лишь переименована, но сохраняет свою народную суть. Увы, оказалось, что партия вскоре после XIX съезда была фактически смертельно ранена. Уже следующий, «хрущёвский» ХХ съезд стал не очередным съездом коммунистов ленинско-сталинской формации, а первым съездом торжествующей партократии, укрепляющихся будущих перерожденцев.

Несколько слов надо сказать и о прошедшем сразу после съезда Октябрьском 1952 года Пленуме ЦК КПСС. Странным образом в архивах отсутствует его стенограмма. Скорее всего, её уничтожили после двойного убийства Сталина и Берии. Однако делегат XIX съезда, избранный на нём членом ЦК КПСС, Леонид Николаевич Ефремов сделал запись выступления Сталина на пленуме (привожу извлечения из неё по 18-му тому Собрания сочинений И.В. Сталина, издаваемому видным ученым-марксистом Ричардом Ивановичем Косолаповым).

Сталин говорил тогда:

«Итак, мы провели съезд партии. Он прошёл хорошо, и многим может показаться, что у нас существует полное единство. Однако у нас нет такого единства. Некоторые выражают несогласие с нашими решениями.

Говорят: для чего мы значительно расширили состав ЦК? Но разве не ясно, что в ЦК потребовалось влить новые силы? Мы, старики, все перемрём, но нужно подумать, кому, в чьи руки вручим эстафету нашего великого дела. Кто понесёт ее вперед? Для этого нужны более молодые, преданные люди, политические деятели. А что значит вырастить политического, государственного деятеля? Для этого нужны большие усилия. Потребуется десять лет, нет, все пятнадцать лет, чтобы воспитать государственного деятеля.

Но одного желания для этого мало. Воспитать идейно стойких государственных деятелей можно только на практических делах…»

По сути, Сталин здесь продолжал те мысли, которые были высказаны им в «Экономических проблемах», но дальше он сказал еще интереснее:

«Спрашивают, почему мы освободили от важных постов министров видных партийных и государственных деятелей. Что можно сказать на этот счёт? Мы освободили от обязанностей министров Молотова, Кагановича, Ворошилова и других и заменили их новыми работниками. Почему? На каком основании? Работа министра – это мужицкая работа. Она требует больших сил, конкретных знаний и здоровья. Вот почему мы освободили некоторых заслуженных товарищей от занимаемых постов и назначили на их место новых, более квалифицированных, инициативных работников. Они молодые люди, полные сил и энергии…

Что же касается самих видных политических и государственных деятелей, то они так и остаются видными политическими и государственными деятелями…»

Безусловно, Сталин намечал после съезда ряд серьёзных реформ советского строя, направленных, с одной стороны, на ужесточение требований к руководству всех уровней, а с другой стороны – на уровне масс – на расширение социалистической демократии и усиление роли масс в жизни общества.

Причем есть все основания полагать, что в деле реализации своих планов Сталин намеревался опереться прежде всего на Берию и Маленкова. При таком «тренере», как товарищ Сталин, этот «тандем» мог бы достичь многого…

Если бы Сталин успел провести свои реформы, вряд ли бы враги народа смогли успешно сыграть свои чёрные игры. Однако Сталин не успел, и они их сыграли – в 1956-м, в 1957-м и так далее – вплоть до 1991 года, отмеченного Каиновой печатью на лысине Горбачёва.

Принцип критики был в СССР Сталина не голой фразой. И в первые годы после смерти Сталина он тоже не был голой фразой, что очень хорошо видно из критических замечаний армейских коммунистов в РВСН, высказываемых на партийных собраниях даже во второй половине 50-х годов в адрес руководства, вплоть до командующего РВСН маршала Неделина.

Так, начальник политотдела Центральных Управлений МО СССР В.В. Семёнов 17 декабря 1957 года в докладной записке № 937048с заведующему Административным отделом ЦК КПСС В.В. Золотухину писал:

«…На партийном собрании 6-го Управления отмечалось, что маршал Неделин, которому оно подчинено… допускает нескромность. Так, для него на полигоне построен специальный добротный дом. Дом пустует… Коммунисты просили передать этот дом под жильё офицерского состава или под детский дом…

…На партийном собрании… части резкой критике подвергались начальник части генерал-майор Семёнов и заместитель начальника части генерал-майор Мрыкин за барское отношение к подчинённым, за принижение партийной организации…»

2 января 1958 года министр обороны СССР Р.Я. Малиновский и начальник Главного Политуправления МО СССР А.С. Желтов в докладной записке в ЦК КПСС № 168517сс докладывали о критических замечаниях офицеров в адрес руководящего состава МО, в том числе – в адрес начальника 6-го Управления генерал-лейтенанта Болятко, начальника Центрального Государственного полигона генерал-полковника Вознюка.

Генерал Вознюк, например, отстроил себе виллу стоимостью в 548 тысяч рублей, а свой хороший дом с садом передал своему родственнику подполковнику Токареву, назначив его на инженерную должность при семиклассном образовании.

Это были цветочки хрущёвщины, за которыми последовали ягодки брежневщины. Но то, что старшие офицеры-коммунисты сумели в 50-е годы открыто критиковать своих генералов, было отзвуком уходящей сталинской эпохи – жёсткой и бескомпромиссной.

В то же время это было и приметой новой эпохи надежд на расцвет социализма и социалистической демократии.

Да, в 50-е годы в СССР, кроме тёмных интриг, развивались и созидательные процессы, росли новые поколения – об этом тоже есть в записях Л.П. Берии. И при верной линии в жизни общества у этого поколения послевоенных энтузиастов были прекрасные перспективы в рамках социалистической демократизации, главным идеологом и практиком которой был в стране всегда именно Сталин, но мог стать и Берия.

Однажды я уже цитировал учебное пособие В.А. Карпинского для 7-го класса средней школы «Конституция СССР». 3 июня 1953 года было подписано к печати четвёртое его издание, издаваемое тиражом в два миллиона экземпляров. Там было сказано:

«Конституция обеспечила советским гражданам неприкосновенность личности, жилища, тайну переписки (статьи 127, 128). Никто в Советском Союзе не может быть арестован без постановления суда или разрешения прокурора. Войти в жилище гражданина без его согласия представители государственной власти могут только в случаях, указанных в законе…»

Будет ли политическая система, ориентированная на произвол и беззаконие, заботиться о том, чтобы нормативным образом, преподавая это в качестве учебного предмета в массовой школе , внедрять подобные мысли в юные умы?

Возможно ли что-то подобное сегодня в «россиянских» школах, где начинают преподавать разного рода «основы выживания»?

А будет ли тиран стремиться к тому, чтобы народная масса была полноценно образована? Образована так, что исчезает само понятие элиты, потому что каждый член общества всесторонне развит… Потому что, объединившись с другими всесторонне развитыми индивидуумами, он уже никому не позволит корчить из себя «квинтэссенцию», «сливки общества», «слуг народа», «соль земли» и т. п.?

Нет – думающий, образованный, развитой народ для тирана смертельно опасен. А Сталин накануне XIX съезда, в своих «Экономических законах социализма», выдвинул следующую концептуальную базу социалистической демократизации:

«Необходимо… добиться такого культурного роста общества, который обеспечил бы всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, чтобы члены общества имели возможность получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития, чтобы они имели возможность свободно выбирать профессию, а не быть прикованными на всю жизнь, в силу существующего разделения труда, к одной какой-либо профессии.

Что требуется для этого?

Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьезного культурного роста членов общества без серьезных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования. Для этого нужно, далее, ввести общеобязательное политехническое обучение… Для этого нужно, дальше, коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную заработную плату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше, как путем прямого повышения денежной зарплаты, так и, особенно, путем дальнейшего систематического снижения цен на предметы массового потребления.

Таковы основные условия подготовки перехода к коммунизму…»

Вот с чем шел Сталин к тому XIX съезду партии, который стал её первым послевоенным съездом и последним съездом, который созвала партия большевиков. Причем в таком видении перспективного социального развития России и человечества политик Сталин был един с физиком Эйнштейном, который за пять лет до XIX съезда, в 1947 году, в своём эссе «Почему социализм» писал:

«Экономическая анархия капиталистического строя… есть подлинный корень зла… Я убежден, что есть только один путь борьбы с этим тяжким злом – введение социалистической экономики вместе с системой просвещения (выделение мое. – С.К. ), направленной на благо общества…»

Из книги Сто сорок бесед с Молотовым автора Чуев Феликс Иванович

Страна для социализма …Рассказываю о недавней поездке на Колыму, о встрече в Магадане с артистом Вадимом Козиным. Он никого не обвиняет, высоко говорит о Сталине.– Проучили человека. Разбираться стал в политике, – поясняет Молотов. – По-моему, первый о Колыме заговорил

Из книги Н.С. Хрущёв: Политическая биография автора Медведев Рой Александрович

Из книги Танки и люди. Дневник главного конструктора автора Морозов Александр Александрович

3. XXII съезд КПСС Для мирового коммунистического движения поворотным событием явился XX съезд КПСС. Но для политической ситуации в Советском Союзе XXII съезд имел большое значение. «Закрытый» доклад Хрущёва не публиковался. Саркофаг с телом Сталина продолжал покоиться в

Из книги Эрнесто Че Гевара автора Григулевич Иосиф Ромуальдович

Глава 27. XXV съезд КПСС и его последствия 4.01.76.Сегодня на собрании начальников цехов и отделов зам. Министра оборонной промышленности Воронин Л.А. довел до сведения коллектива завода принятые решения о назначении директором завода Лычагина Н.С., Главным инженером –

Из книги В команде Горбачева: взгляд изнутри автора Медведев Вадим

МИР СОЦИАЛИЗМА Без существования Советского Союза была бы невозможна социалистическая революция на Кубе. Фидель Кастро Мы не устанем повторять тысячу раз, что с момента, когда мы ступили на советскую землю, мы почувствовали, что Советский Союз - это родина социализма

Из книги Страсти по Максиму. Горький: девять дней после смерти автора Басинский Павел Валерьевич

Последний съезд КПСС До съезда оставалось несколько дней и вдруг на заседании Политбюро в ходе завершающего обсуждения вопросов подготовки к съезду вносится предложение о том, чтобы отложить проведение съезда. Причем, как говорится, независимо друг от друга, Лигачевым и

Из книги Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева автора Болдин Валерий Иванович

Религия социализма Повесть «Мать» – одно из самых слабых в художественном отношении, но и самых загадочных произведений Горького. Сам Горький прекрасно знал цену этой повести и не слишком высоко ее ставил. Тем не менее, если убрать «Мать» из творчества Горького,

Из книги Никита Хрущев автора Медведев Рой Александрович

XXVII съезд КПСС Лето и осень 1985 года М. С. Горбачев провел в поездках за рубеж и по Советскому Союзу. Он недостаточно представлял нашу страну, ее экономический потенциал, жизнь людей, их заботы и нужды и потому хотел восполнить пробелы, лучше представить те задачи, которые

Из книги Омут памяти автора Яковлев Александр Николаевич

Последний съезд КПСС После XIX партийной конференции в составе ЦК, среди руководителей местных партийных комитетов осталось достаточно много людей, которые хорошо помнили март 1985 года, Пленум, где избирался генсеком М. С. Горбачев. Запечатлелись у них в памяти и его первые

Из книги Перед бурей автора Чернов Виктор Михайлович

Глава 3 XX съезд КПСС. До и после Секретный докладУтром 25 февраля 1956 года делегаты уже завершенного формально XX съезда КПСС были приглашены в Большой Кремлевский дворец на еще одно «закрытое» заседание съезда. Для участия в нем выдавались специальные пропуска. Гостей из

Из книги Страницы моей жизни автора Кроль Моисей Ааронович

Глава десятая Последний съезд КПСС XXVIII съезд КПСС уже забыт общественностью, как и все остальные, кроме, пожалуй, Двадцатого, вернее, доклада на нем Хрущева. Я считаю, что XXVIII съезд занимает особое место в истории. Это был съезд агонизирующей партии.Нет смысла докучать

Из книги Финансисты, которые изменили мир автора Коллектив авторов

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ Разнобой в ПСР. - «Правые», «левые» и «левый центр». - А. Ф. Керенский. - Уход кадетских министров и заговор Корнилова. Демократическое Совещание. - Октябрь. - Четвертый съезд ПСР. - Откол «левых с. - р-ов». - Всероссийский съезд крестьянских

Из книги Как это было… К истории Компартии РСФСР – КПРФ автора Осадчий Иван Павлович

Глава 42. Иркутские эсеры развивают энергичную пропаганду и агитацию. Кипучая деятельность Комитета помощи амнистированным. Эсеры созывают крестьянский съезд. Роль П.Д. Яковлева на этом съезде. Майский съезд партии соц. – революционеров в Москве. Мои петроградские

Из книги Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание автора Берия Лаврентий Павлович

Критика социализма Хайек настойчиво критиковал экономистов – приверженцев социализма. Одним из его оппонентов был Оскар Ланге, известный польский экономист, разрабатывавший планы экономического развития Индии, Цейлона, Египта и Ирака. Критические статьи Хайека о

Из книги автора

XXVIII Съезд КПСС Спустя десять дней после Учредительного съезда Компартии РСФСР, 2 июля 1990 года в Кремлевском Дворце Съездов открылся XXVIII Съезд КПСС. На Съезд было избрано 4675 делегатов. Среди них были единицы рабочих и крестьян. В связи с этим было решено пригласить для

Из книги автора

XIX съезд ВКП(б) – КПСС – несостоявшийся триумф социализма В мировой истории мы можем обнаружить события, которые современники считали выдающимися, а на самом деле эти события оказались проходными, второстепенными. Как пример могу привести провозглашение Луи Бонапарта

Вот такой раздрай между соратниками Вождя существовал по состоянию дел на март 1953 года. Сталин очень опасался организованного заговора против себя, а затеяли его личности, всегда соперничавшие между собой, но для достижения цели объединившие свои усилия. Катализатором этого стал XIX съезд партии.

Из советской историографии этот съезд был вычеркнут, как будто его и не было вовсе. Почему? Давайте разберемся.

XIX съезд ВКП(б) проходил с 5 по 14 октября 1952 года. Предыстория его такова. Предыдущий, XVIII, съезд партии созывался в 1939 году. По уставу ВКП(б) съезды должны были собираться раз в четыре года, но помешала война. Текущие вопросы партийной жизни между съездами решало Политбюро. После того как в 1941 году Сталин стал Председателем Совнаркома, Политбюро стало собираться все реже и реже. Раньше было так: важные для страны вопросы сначала обсуждались на ПБ, а затем передавались в СНК. Теперь же Сталин руководил страной напрямую, хотя люди, входившие в Совнарком и Государственный Комитет Обороны (ГКО) в большинстве своем были теми же членами Политбюро. Так было удобнее; это позволяло оперативно решать насущные вопросы. Роль партии была значительно снижена.

После войны эта практика продолжилась; Политбюро собиралось нерегулярно, ЦК партии Сталин созывал все реже и реже; Иосиф Виссарионович в основном выполнял работу премьер-министра, а не члена Политбюро.

Попутно развенчаем устоявшийся миф о том, что Иосиф Виссарионович до самой смерти был Генеральным секретарем партии. Да, с 1922 года он был Генеральным секретарем, но в 1934 году на XVII съезде партии эту должность упразднили. После этого Сталин стал подписывать документы просто как «секретарь ЦК», хотя все в мире знали, что он является лидером СССР. XVIII съезд 1939 года подтвердил избрание равноправных секретарей ЦК (в разное время их было по несколько человек), но он часто вел заседания Секретариата ЦК). Должность Генерального секретаря возродили только на XXIII съезде КПСС в 1966 году специально для Л. И. Брежнева.

Итак, после окончания войны никаких партийных съездов не было, более того, они даже не намечались до 1952 года. Почему? Да просто не было такой потребности: страной с 1941 года управлял Совнарком (с 1946 года – Совет министров), во главе которого стоял Сталин и одновременно секретарь ЦК. Причиной созыва съезда стала необходимость обновления партийного руководства и избрания нового состава ЦК. Со времени XVIII съезда прошел целый исторический период. Война, послевоенное восстановление народного хозяйства, новая международная политика существенно изменили характер партийного и государственного руководства.

После войны Сталин стал придавать все большее значение вопросам экономики страны. В 1952 году он написал работу «Экономические проблемы социализма в СССР», в которой ратовал за хозрасчет и более взвешенную ценовую политику. Некоторые исследователи говорят, что в этом труде Сталин ратовал за установление рыночных отношений в экономике социализма! Даже так!

Если Сталину тогда удалось бы провести экономическую реформу с отстранением КПСС от власти, то не было бы ни «перестройки», ни дикого капитализма, ни грабительской приватизации, ни капитуляции перед Западом, ни развала Советского Союза – в общем, ничего того, что принесло сколько бед нашей Родине.

Известно его высказывание на встрече с лидером венгерских коммунистов М. Ракоши: «Товарищи забывают, что коммунистическая партия, какой бы она ни была популярной, является лишь маленькой частицей народа. Подавляющее большинство населения, народ, считают своим представительным органом правительство, поскольку оно избрано депутатами, за которых проголосовал народ». Это недвусмысленное высказывание Сталина о том, что надо делать ставку на правительство, а не партию, говорило само за себя.

Сталин давно понял, что командно-административные меры по управлению страной при помощи партии хороши только в кризисных ситуациях, например во время Гражданской и Великой Отечественной войн. Коммунисты и комсомольцы тогда сыграли выдающуюся роль в битвах с белогвардейцами, интервентами и гитлеровцами; высказывание беспартийных, уходящих в бой, «Прошу считать меня коммунистом!» было не пустым звуком. Во время индустриализации и коллективизации, грандиозных строек первых пятилеток именно коммунисты играли ведущую роль в осуществлении этих великих планов. Партия тогда на самом деле была впереди. Однако в мирное время такой принцип управления страной уже не годился.

Поэтому Сталин решил отстранить партию от власти, оставив за ней лишь идеологические и кадровые внутрипартийные вопросы. Кроме того, он попытался осуществить широкомасштабные экономические реформы в стране.

В своей короткой речи на съезде он подчеркнул: «Стране и партии нужны проверенные, преданные нашей идее и нашему делу люди, патриоты и профессионалы. А не те, кто с помощью членства в партии заботится о своей карьере…» Тогда же Сталин высказался против огульного роста численности партии. Также на съезде он много внимания уделил вопросам укрепления дисциплины в партии.

Собственно говоря, заявление о разделении партии и государства в ближайшие 10–15 лет прозвучало еще в 1939 году на XVIII съезде ВКП(б) в докладе Жданова. Что для этого нужно было сделать? Ликвидировать производственно-отраслевые отделы ЦК (временно оставив только два – сельского хозяйства и народного образования) и сосредоточиться на двух аспектах работы – кадровом и пропагандистском. Отменить деление вступающих в партию по классовому признаку, уравняв в правах рабочих, крестьян и служащих. Была отменена кооптация в партийные секретари и периодические чистки партии. И наконец, небольшое, но важное нововведение: от вступавших в партию теперь требовалось не знание назубок Устава партии, а лишь его признание. Таким образом, благодаря решениям XVIII съезда партия перестала быть тем, чем она была в годы революции и Гражданской войны, – революционной партией пролетариата – и превратилась в партию власти для ее кадрового и идеологического обеспечения. Потом, как известно, началась Великая Отечественная война. Было не до партии, и так забот хватало. Однако после войны преобразования продолжились. В 1946 году были упразднены остававшиеся после XVIII съезда сельскохозяйственные и транспортные отраслевые отделы ЦК. В 1947 году последовала новая атака на ВКП(б): резко уменьшилось количество партийных секретарей на предприятиях и стройках. Таким образом, советскую промышленность начали выводить из-под партийного руководства. В том же 1947 году упразднили уполномоченных Комитета партийного контроля в областях, краях и республиках. При внешнем сохранении партийной риторики власть ВКП(б) в обществе приобретала все более виртуальный характер. Судя по тому, что Сталин на XIX съезде попросил освободить его от руководства партией (о чем скажем ниже), стало ясно, что будущее место ВКП(б) в обществе будет более чем скромным.

Если говорить кратко, Сталин задумал перевести партию в разряд обслуживающих государство общественных организаций. То есть сделать ее примерно тем, чем при царе была церковь. Священнослужители всех уровней в практической деятельности погоды не делали, занимались только духовным воспитанием молодежи и христианским наставлением взрослого поколения. Невозможно себе представить священника в роли чиновника, курирующего какую-нибудь отрасль царской промышленности, или монаха в роли губернатора! По задумке Сталина партийным бюрократам станет невозможно руководить тем или иным сектором экономики СССР либо, например, областью. Не их это дело! Они должны будут заниматься только марксистко-ленинским воспитанием советского человека.

Как известно, Сталин был теоретиком; сам писал свои труды, анализировал происходящее и делал далеко идущие выводы. Остальным членам Политбюро это было просто не под силу. Они не понимали Сталина!

Естественно, решение Сталина отстранить партию от власти повергло партийных бюрократов в шок. Для этого он и собрал XIX съезд. Историки пишут, что решение Сталина было неожиданным для партийного аппарата. Вождь принял это решение в июне 1952 года, а уже в августе был опубликован проект нового Устава ВКП(б), то есть Сталин созывал съезд именно для того, чтобы изменить статус партии и ее организационную структуру.

В первую очередь было изменено название партии: Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) стала называться Коммунистической партией Советского Союза. В чем было различие? До роспуска Коминтерна в 1943 году на титульном листе партбилета красовалась надпись: «ВКП(б) – секция Коммунистического Интернационала». Это означало, что Коммунистическая партия экстерриториальна и является только российской секцией всемирного Коминтерна. Новое название намертво привязывало партию к государству, партия становилась как бы структурным подразделением СССР.

Дальше – больше. По предложению Сталина прежнее Политбюро было упразднено и заменено Президиумом ЦК КПСС. Если раньше Политбюро решало вопросы, ни с кем не согласовывая их, то теперь Президиум обязан был согласовывать их с ЦК. Это означало, что партия лишается органа, непосредственно руководившего страной, и превращается в орган, который руководит только партией. В проекте нового Устава партии было так и записано: «…Предлагается преобразовать Политбюро в Президиум Центрального Комитета партии, организуемый для руководства работой ЦК между пленумами. Такое преобразование целесообразно потому, что наименование “Президиум” более соответствует тем функциям, которые фактически исполняются Политбюро в настоящее время». То есть Сталин поставил партию перед уже свершившимся фактом: новый орган должен был руководить только партией, не вмешиваясь в деятельность Советской власти. Таким образом, властные полномочия у КПСС были отобраны.

Также Сталин подтвердил позиции XVII съезда 1934 года: никто из секретарей ЦК не должен был занимать руководящей должности типа генерального секретаря. Единоначалие – это хорошо; все подчиняются одному человеку, но единоначалие мешает дискуссиям, а это плохо. Обсуждать насущные вопросы жизни страны и партии нужно сообща, нельзя слушаться одного человека, который может ошибаться (как это позже произошло с Хрущевым). В споре, как известно, рождается истина.

Итак, XIX съезд состоялся. Как мы уже писали, отчетный доклад читал Маленков, а Хрущев зачитывал изменения в Уставе партии. Хрущев вспоминал: «Мы гадали, кому он может поручить сделать доклад? Думали, если он не возьмет доклад на себя, почувствовав, что слаб физически, и не сумеет простоять нужное время на трибуне, то, возможно, раздаст текст в письменном виде и не станет зачитывать». Так оно и произошло.

По этому поводу публицист А. Авторханов в своей книге «Технология власти» отмечает, что между Маленковым и Сталиным перед съездом происходила какая-то закулисная борьба, в которой Маленков осмелился открыто возражать Вождю и даже одержал на ним политическую победу. «Уже к смерти Сталина партия и ее аппарат фактически находились в руках Маленкова… В 1952 году на XIX съезде Маленков выступил с Политическим отчетом ЦК партии, который должен был, собственно говоря, делать сам Сталин. После этого всем стало ясно: либо Сталин ему бесконечно доверяет и готовит в его лице себе преемника, либо Маленков и для Сталина стал такой силой, с которой приходилось считаться. В свете последовавших после смерти Сталина событий я считаю правильным последнее предположение». Что на это сказать? Почему Сталин поручил Маленкову сделать доклад, мы уже выяснили, – по состоянию здоровья. Маленкова в качестве своего преемника он никогда не рассматривал. А вот то, что Маленков набрал такую силу, с которой сам Сталин был вынужден считаться, и доказало наше расследование. В этом даже такой ярый антисталинист, как Авторханов, прав.

Сам Сталин присутствовал только на первом заседании съезда, 5 октября, и последнем, 14 октября. Причем он сидел отдельно от всех членов Политбюро. И все эти деятели, сидевшие в Президиуме, наглядно демонстрировали свою «непохожесть» на Вождя: они были одеты в цивильные костюмы, и лишь один Сталин был в своем знаменитом полувоенном френче. В списке избираемых членов ЦК имя Сталина обозначили не по должности или значимости, а лишь по алфавиту под № 103. На съезде был избран Центральный Комитет партии в составе 125 членов и 110 кандидатов в члены ЦК. Все прошло как обычно: в члены ЦК были избраны рабочие, колхозники, представители интеллигенции, кто-то был избран персонально за былые заслуги. Сталин выступил с заключительной речью. Хрущев вспоминал, что, когда они вышли в кулуары, Сталин сказал: “Вот, посмотрите-ка, я еще смог!” Минут семь продержался на трибуне и счел это своей победой. И мы все сделали вывод, насколько он уже слаб физически, если для него оказалось невероятной трудностью произнести речь на семь минут. А он считал, что еще силен и вполне может работать».

Однако главной интригой был список Президиума ЦК. Его должен был избрать Пленум ЦК, состоявшийся на следующий день. Хрущев с Маленковым терялись в догадках – кто же в него войдет? Не были известны ни персональный состав Президиума, ни его численность. Старое Политбюро состояло из 12 членов и одного кандидата. А сейчас что будет? Кандидатуры, по сложившейся традиции, должен был готовить Маленков как заместитель Сталина по партии, но Вождь ему ничего такого не поручал! Как же так? Оказывается, Сталин сам составил список Президиума и зачитал его перед членами ЦК. Он назвал 25 членов и 11 кандидатов в члены Президиума. Старые партийцы были в прострации: они-то надеялись, что все останется по-прежнему, но Сталин назвал малоизвестных им людей! Хрущев начал подозревать Маленкова в том, что это он все-таки составил список, но тот поклялся всеми богами, что не делал этого. Тогда оба подумали на Берию, но тот сам набросился на Маленкова с упреками. Они считали, что Сталин знает деловые качества людей, вращающихся в их кругу, а об остальных имеет самое смутное понятие. Но они страшно ошибались: это были выдвиженцы Сталина, молодые, грамотные и целеустремленные люди, готовые заменить старую гвардию. Они составляли большинство в Президиуме.

Что это были за люди? В большинстве своем – молодые министры. Таким образом, Сталин хотел поставить в центр руководства страной Совет министров, поскольку эти люди подчинялись Председателю Совмина товарищу Сталину.

Еще одно новшество ввел Сталин: поскольку Президиум был слишком громоздок, для решения оперативных вопросов он предложил избрать Бюро Президиума (кстати, не предусмотренное новым Уставом партии) в составе 9 человек, персонально: Сталин, Маленков, Берия, Хрущев, Ворошилов, Каганович, Сабуров, Первухин и Булганин. Из этого Бюро уже после Пленума Сталин избрал «пятерку» для руководства партией: в нее вошли те же лица, исключая Ворошилова, Кагановича, Сабурова и Первухина. Как видим, Сталин все еще пребывал в плену иллюзий насчет своих старых соратников и оставил их в «пятерке» Бюро, которое, по сути, было тем же Политбюро. Ему бы окружить себя молодыми членами Президиума, а он выбрал старых. Сила инерции, не иначе… Хрущев вздохнул спокойно: «…Хорошо, что все хорошо кончается». Так стоила ли овчинка выделки? Более того, было принято решение, что председательствовать на заседаниях Президиума будут по очереди Маленков, Хрущев и Булганин, а секретариат ЦК будет ежедневно докладывать о важнейших вопросах Сталину, «а в случае его отсутствия – Маленкову». То есть повторилась та же история, что и с Президиумом Совета Министров – «в случае его отсутствия». Партийным бонзам оставалось только расписываться за Сталина.

Первый звонок опасности для партийцев прозвенел, когда Сталин на пленуме обрушился с критикой на Молотова, Микояна и Ворошилова, обвинив их в трусости, капитулянтстве перед Западом, нестойкости и т. д. и т. п. Писатель К. Симонов, избранный на XIX съезде членом ЦК, понял это так: «Почему-то он не желал, чтобы Молотов после него, случись что-то с ним, остался первой фигурой в государстве и партии». Наша троица (Маленков, Хрущев и Берия) поняла это иначе: Сталин хочет физически избавиться от всех них, старых соратников.

Единственным спасением для них было то, что сам Сталин оставался у руля партии (неважно, генсеком или просто секретарем), все и так знали, что он – Сталин. Без Сталина партноменклатура теряла власть над страной. Старая гвардия, как на подбор, была малокомпетентна в вопросах советского строительства, но она могла повлиять на то или иное решение. Забегая вперед, скажем, что Хрущев, став Первым секретарем ЦК КПСС, считал себя великим знатоком сельского хозяйства, но это самое сельское хозяйство и угробил. И так было во всем. А отдувался за всех Сталин. Без Сталина, стоявшего во главе партии, они были слепыми кутятами. Поэтому-то он часто единолично принимал решения, а «верные соратники» ставили ему в вину, что он с ними не советуется и таким образом раздувает «культ личности». А с кем советоваться? По анкетным данным, у большинства его «верных соратников» было начальное образование. Да, они умели говорить красивые речи, надувать щеки от важности, заседать в президиумах, грозить строптивцам тем, что они положат партбилет на стол, и т. д., но практического дела не знали, да и не стремились к этому. Георгий Димитров вспоминал, как на праздновании 7 ноября 1940 года Сталин резко заявил о присутствующих на праздничном обеде членах Политбюро, что никто из них не хочет учиться, никто не хочет работать над собой, что Сталин сам должен заниматься всеми вопросами в государстве. Он говорил: «Выслушают меня и все оставят по-старому…»

Но эти-то были возле Сталина, и он мог в любую минуту поправить их. А ниже, по вертикали партийной власти, было еще страшнее. Помните фильм «Вечный зов», когда некомпетентный секретарь горкома Полипов гнобит председателя колхоза Большакова? Вот то-то и оно. После войны партия стала вырождаться. Когда они защищали свою жизнь, то были смелыми и храбрыми, потому что гитлеровцы расстреливали коммунистов в первую очередь. С наступлением же мирного времени «товарищи» начали «разлагаться». Пьянство, взяточничество, амурные похождения с бабами и прочие непотребства стали для партноменклатуры обычным делом. Коммунистические идеалы превратились для них в ширму для занятий своими шкурными делами.

Пока был жив Сталин, он держал их в тонусе, устраивая показательные акции устрашения, а при Хрущеве партноменклатура воспряла вновь. Началось разрушение социализма и партии.

Немного отвлечемся и расскажем нашим молодым читателям, как была устроена государственная власть в то время. А то молодежь, выросшая уже при «демократической» власти, может и не понять, о чем идет речь. Итак, начнем с самого маленького городка. В каждом городе существовал Совет народных депутатов. Это, как сказали бы ныне, – законодательная власть (в Петербурге – это Законодательное собрание). Исполнительную власть осуществлял исполком; этот орган во многих городах страны сейчас называется громким словом «правительство» или «администрация». По сути, это тот же Совет Министров, но в миниатюре. Именно через него осуществлялась вся практическая деятельность города; здравоохранение, промышленность, народное образование, водопровод, канализация и еще тысяча мелких и крупных дел – все это было в ведении горисполкома. С этим понятно. Но в каждом городе существовал еще и горком партии! (Если это был районный центр – то еще и райком партии.) Зачем, спросите вы? А затем, чтобы контролировать и понукать этот самый исполком и Совет народных депутатов, хотя там сидели такие же коммунисты. В каждом горкоме партии существовали те же отделы, что и в исполкоме: например, в исполкоме – комитет по здравоохранению, и горкоме такой же отдел; в исполкоме – промышленный комитет, и в горкоме такой же. Зачем нужно было создавать такие параллельные структуры? В первые годы Советской власти это было вызвано необходимостью. В городских Советах народных депутатов 1920-х годов порой такая беспартийная шваль собиралась, что дальше ехать некуда (жаль, здесь мы не можем рассказать об их художествах). Вот горкомы партии и создали для того, чтобы эти Советы и исполкомы контролировать, потому что коммунистов было мало. В послевоенное время коммунистов хватало и на Советы, и на исполкомы, но прежняя структура осталась. При этом горкомы занимались пустой говорильней – отвлекали занятых людей на собрания, толкали перед ними идеологически правильные речи, указывали рабочим, как правильно работать, а крестьянам – как правильно пахать, торговым работникам – как правильно торговать, учителям – как правильно учить, и т. д. Хотя сами порой ни бельмеса в этих делах не понимали. А еще они собирали отчеты и переправляли их выше. А выше было то же самое: в каждой области был свой облсовет, свой облисполком и свой обком партии. Эти тоже собирали отчеты и переправляли их еще выше. Чем красивее был отчет, тем больше было почестей, переходящих красных знамен и орденов. Еще выше были республиканские органы, а на самом верху, в Москве – Верховный Совет, Совет министров и Центральный Комитет партии, во главе которого стояло Политбюро. При этом спрос был не с исполнительных органов власти, а, как это ни парадоксально, с партийных. Считалось, что партия руководит, а остальные лишь выполняют ее решения.

И вот Сталин решил отстранить эту армию бездельников от власти! Он понимал, что руководство партии давно превратилось в фикцию и пустую говорильню. На личном опыте он убедился, что во главе страны должен стать Совет Министров, который претворял бы в жизнь решения Верховного Совета. Партии же надо оставить только вопросы идеологии и кадры. Кроме того, он предложил отменить продовольственные пайки для партноменклатуры и ежемесячные «денежные конверты», по сумме намного превышающие официальное жалование. Представляете, как при этом скрежетали зубами «товарищи», нехотя голосуя за такое предложение Сталина? Голосовать же «против» было себе дороже.

Итак, спрашивается: куда эту прорву бездельников девать? Не сомневаюсь, что Сталин придумал бы им «разумное применение». А вот что произошло в родном мне районном центре, городе Павлограде на Украине, после крушения Советской власти. В Павлограде, как и везде, существовал свой Совет, Исполком и Горком с Райкомом. Коммунистическая партия развалилась и перестала играть «руководящую» роль. Куда «бедным» горкомовским деваться? Не идти же на улицу? И что вы думаете? Они нашли оригинальный выход – разделили один район на два! Таким образом, образовалось два Совета и два исполкома, в которых засели те же партийцы! В России поступили проще: партократы моментально нарядились в одежды демократов – и все остались на своих местах.

После такого разъяснения, надеюсь, читателям станет понятно, что отстранение партии от власти было для партийных бонз смерти подобно, уйди Сталин от руководства партией. Тогда Хрущеву пришлось бы возвращаться на Донбасс слесарить, а Маленкову восстанавливаться в МВТУ им. Баумана, чтобы получить, наконец, диплом инженера, и т. д.

И Сталин такую попытку сделал на XIX съезде. Неожиданно он попросил поставить на голосование вопрос об освобождении его от должности секретаря ЦК по старости. Какую же реакцию это вызвало у делегатов? Рассказывает писатель К. Симонов: «…На лице Маленкова я увидел ужасное выражение – не то чтоб испуга, нет, не испуга, а выражение, которое может быть у человека, яснее всех других или яснее, во всяком случае, многих осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над их головами и которую еще не осознали другие: нельзя соглашаться на эту просьбу товарища Сталина, нельзя соглашаться, чтобы он сложил с себя вот это одно, последнее из трех своих полномочий, нельзя. Лицо Маленкова, его жесты, его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его просьбе. И тогда, заглушая раздавшиеся уже из-за спины Сталина слова: “Нет, просим остаться!” или что-то в этом духе, зал загудел словами: “Нет! Нет! Просим остаться! Просим взять свою работу обратно!”»

Сталин не стал настаивать на своей просьбе. Это была его роковая ошибка: если он добился бы своей отставки и ушел тут же, то, возможно, еще бы и пожил. Вторая его ошибка заключалась в том, что он не стал опираться на молодых, деятельных секретарей Президиума, таких как Пономаренко, а образовал Бюро из старой партийной номенклатуры – того же Маленкова, Берии, Хрущева, Булганина и иже с ними. Так он раскрыл им свои планы и дал им время для действий. Заговор против вождя перешел в решающую стадию.

Им было важно, чтобы Сталин умер на посту секретаря ЦК, на посту вождя партии и всей страны. Только в этом случае его преемник в глазах людей автоматически становился бы новым вождем страны, а уж СМИ сделали бы из него икону. Конечно, для заговорщиков было бы идеальным, чтобы Сталина убил какой-нибудь психически ненормальный террорист-одиночка, но и любая естественная смерть тоже годилась. Немудрено, что после XIX съезда он прожил менее четырех месяцев.

XIX съезд – единственный съезд, стенограмма которого до сих пор не опубликована, хотя с момента его окончания прошло шестьдесят лет и двадцать с лишним лет, как нет ни КПСС, ни СССР. Объяснение простенькое – съезд, де, был «проходным», он ничего не решал, только еще больше укрепил культ личности Сталина. Но так ли это?

Таинственность вокруг материалов съезда породила разные толкования того, что на нем происходило: некоторые утверждают, что на нем Сталин готовил новые кровавые расправы с видными коммунистами, но есть и другие точки зрения, которые подтверждаются дальнейшим развитием событий в КПСС и СССР в целом. Я хочу привести здесь позицию известного публициста и писателя Ю.И.Мухина, изложенную им в очень объемистой книге «Убийство Сталина и Берии» (М., «Крымский мост 9Д», «Форум», 2002).

На XIX съезде Сталин выступил всего лишь с небольшой заключительной речью. А вот на пленуме ЦК, сразу после съезда, он сказал главную речь и говорил 1,5 часа. И если издавать материалы XIX съезда, то надо было бы издавать и стенограмму пленума. А это невозможно было сделать.

Известный диссидент, сын соратника Тухачевского, Ж. Медведев об этом написал очень коротко: "…личный архив Сталина был уничтожен вскоре после его смерти…". Насколько же страшны были для последующей номенклатуры идеи Сталина, что она боялась их даже хранить! А XIX съезд – это была та часть идей Сталина, которую партноменклатура боялась особенно сильно. Давайте рассмотрим то, что об этих идеях известно, и восстановим то, что пытаются скрыть.

Историки пишут, что решение Сталина созвать съезд ВКП(б) было неожиданным для аппарата ЦК партии. Сталин принял это решение в июне 1952 года, а уже в августе был опубликован проект нового устава ВКП(б), т.е. Сталин созывал съезд именно для изменения статуса партии и ее организационной структуры.

Название "Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков)" менялось на "Коммунистическая партия Советского Союза".

Первое название объявляло всем о независимости партии от государства, от Советской власти.

Новое название привязывало партию к государству, партия становилась как бы собственностью СССР, структурным подразделением Советской власти. Было Правительство Советского Союза, Министерство обороны Советского Союза, теперь вместо ВКП(б) стала и Коммунистическая партия Советского Союза.

Дальнейшие изменения были уже кардинальными. Вместо Политбюро ЦК партии полагалось сформировать только Президиум.

Бюро – это суверенный руководитель, состоящий из нескольких человек, бюро свои решения ни с кем не согласовывает. А президиум (от латинского praisidare – сидеть впереди) это всего лишь представители другого руководящего органа, и он лишь часть вопросов может решать самостоятельно, а крупные вопросы, даже если он их и принял, обязан после этого утвердить у того, кого он представляет.

И эта замена Политбюро на Президиум означала, что партия лишается органа, непосредственно руководящего всей страной, и в ней создается орган, который руководит только партией и то – в перерывах между пленумами ЦК.

Конституцией СССР Политбюро не было предусмотрено, но в него всегда входили оба высших представителя Советской власти – Председатель Президиума Верховного Совета и Председатель Совета Министров. От руководителей партии – ее секретарей (5-6 человек) – в Политбюро всегда входил генеральный секретарь и еще один-два секретаря, которые менялись в зависимости от их личного авторитета.

А от Правительства входило еще несколько министров. Таким образом, Политбюро было неким междусобойчиком высших должностных лиц государства, которые одновременно являлись товарищами по одной партии. И решения Политбюро были обязательны для исполнения каждым, поскольку они, по сути, исходили от главы Советской власти и главы Советского правительства. И для партии они были обязательны, поскольку исходили от генерального секретаря.

Если опираться на документы, то после 1939 года (XVIII съезд ВКП(б)), согласно уставу высший руководящий орган партии "ЦК ВКП(б) организует для политической работы Политическое бюро, для общего руководства организационной работой – Организационное бюро, для текущей работы организационно-исполнительного характера – Секретариат, для проверки исполнения решений партии и ЦК ВКП(б) – Комиссию партийного контроля".

Но после войны Сталин, так сказать, явочным порядком постепенно низвел роль Политбюро только до органа по руководству партией. И на XIX съезде ВКП(б) это упразднение Политбюро было зафиксировано в новом уставе. В докладе об этом говорится, хотя и очень кратко, но и столь же определенно:"В проекте измененного Устава предлагается преобразовать Политбюро в Президиум Центрального Комитета партии, организуемый для руководства работой ЦК между пленумами.

Такое преобразование целесообразно потому, что наименование "Президиум" более соответствует тем функциям, которые фактически исполняются Политбюро в настоящее время.
Текущую организационную работу Центрального Комитета, как показала практика, целесообразно сосредоточить в одном органе – Секретариате, в связи с чем в дальнейшем Оргбюро ЦК не иметь".

Таким образом, функции "политической работы" как в старом Уставе, исчезли, Президиум должен был руководить только организационной работой в партии в промежутках между пленумами ЦК, Президиум фактически стал приемником не Политбюро, а Оргбюро, которое упразднили.

Получив вместо Политбюро Президиум, КПСС уже нечем было управлять страной, поскольку в Президиум ЦК, т.е. в собственно руководящий орган КПСС, главе СССР и главе Советской власти входить уже не было необходимости.

Далее. Сталин ликвидировал в партии единоначалие – сделал то, что хотел сделать еще в 1927 году. Должность генерального секретаря была упразднена, а секретарей ЦК стало 10 человек. Причем вместе они не образовывали никакого органа, а просто все 10 вошли в Президиум, в котором опять-таки по Уставу не было никакого председателя, никого главного.
Дело в том, что единоначалие нужно для хорошего управления организацией, для того, чтобы в ней были несущие ответственность руководители, для того чтобы вся организация была сильной. Но единоначалие мешает дискуссиям, поиску истин. Когда знаешь, что хочешь достичь, – нужно единоначалие, если находишься в стадии поиска цели – оно вредит. Точно знаешь, что нужно захватить власть – вводи единоначалие, а когда уже захватил и все органы государственной власти уже укомплектованы коммунистами, то зачем нужно единоначалие среди коммунистов, зачем нужно то, что сдерживает поиск истин?
Причем Сталин, видимо, позаботился и о том, чтобы после его ухода из секретарей партии ЦК не вздумал создать себе нового вождя, так сказать, неформального. Ведь можно было начать прославлять кого-либо из авторитетных государственных и партийных деятелей, делая из него вождя партии и вождя народа номер 2. Тогда в случае смерти Сталина вождь опять бы оказался не у Советской власти, а у партии.

На XIX съезде членом ЦК был избран писатель К.Симонов. Он один из трех, кто написал воспоминание о пленуме ЦК – о речи Сталина, о его просьбах, о реакции членов ЦК. Симонов описывает пленум с позиции хрущевца, т.е. у Симонова Сталин является негодяем, который все время мечтает всех поубивать и т.д. Но как писатель Симонов очень точно передает свои впечатления, а они у него, похоже, гораздо более правильны, нежели его размышления.

После Сталина самыми старыми членами Политбюро (по членству) были Молотов, Ворошилов (с 1926 г.) и Микоян (с 1926 г. кандидат, с 1935 г. – член Политбюро). Микоян к тому же был и достаточно молод (57 лет). У номенклатуры могла прийти в голову мысль предложить членам ЦК рассматривать кого-либо из этих деятелей как вождя партии. Симонов в книге «Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В.Сталине» (написана в 1979 году, опубликовано в 1988 году) пишет о том, что именно сказал членам ЦК Сталин. Целью было - пресечь мысль вновь ввести в партии единоначалие посредством этих лиц.
"Главной особенностью речи Сталина было то, что он не счел нужным говорить вообще о мужестве или страхе, решимости или капитулянтстве. Все, что он говорил об этом, он привязал конкретно к двум членам Политбюро, сидевшим здесь же, в этом зале, за его спиною, в двух метрах от него, к людям, о которых я, например, меньше всего ожидал услышать то, что говорил о них Сталин.

Сначала со всем этим синодиком обвинений и подозрений, обвинений в нестойкости, подозрений в трусости, капитулянтстве он обрушился на Молотова. Это было настолько неожиданно, что я сначала не поверил своим ушам, подумал, что ослышался или не понял. Оказалось, что это именно так…

При всем гневе Сталина, иногда отдававшем даже невоздержанностью, в том, что он говорил, была свойственная ему железная конструкция. Такая же конструкция была и у следующей части его речи, посвященной Микояну, более короткой, но по каким-то своим оттенкам, пожалуй, еще более злой и неуважительной…

Не знаю, почему Сталин выбрал в своей последней речи на пленуме ЦК как два главных объекта недоверия именно Молотова и Микояна. То, что он явно хотел скомпрометировать их обоих, принизить, лишить ореола одних из первых после него самого исторических фигур, было несомненно…

Почему-то он не желал, чтобы Молотов после него, случись что-то с ним, остался первой фигурой в государстве и в партии. И речь его окончательно исключала такую возможность".

Симонов, во-первых, забыл, что речь шла не только о Молотове и Микояне, но и о Ворошилове. Симонов, не понимая, что происходит, считал, что Сталин злобствовал, но Сталину было не до злобы (все – Молотов, Ворошилов и Микоян – остались на своих партийных и государственных постах), Сталин предупреждал поползновения партноменклатуры к провозглашению нового вождя. И он предупредил своих старых соратников, что будет с ними, если они попробуют поиграть в эти игры. Предупредил на людях.

Но и это не все. Состав Президиума был определен в 25 членов и 11 кандидатов (имеющих совещательный голос). По сравнению с 9-11 членами Политбюро это получился очень многоголосый колхоз. Однако не надо думать, что Сталин не понимал, что делает. Большинство из этих 25 человек были не партийные, а государственные деятели, которые в миру подчинялись Председателю Совета Министров и, соответственно, Верховному Совету. Таким образом, власть в партии переходила от партийной номенклатуры к Советской власти (строго говоря – ее номенклатуре).

Сталин, подчинив партию Советской власти, восстановил действие Конституции СССР в полном объеме. Сделал, по сути, то, что и Петр I, который русскую православную церковь сделал структурой государственного аппарата управления.

Интересно и то, что, несмотря на трехмесячное обсуждение нового Устава и на то, что этот Устав на съезде докладывал Хрущев, партноменклатура, похоже, совершенно не догадывалась о том, что задумал Сталин. Свое намерение подчинить партию Советской власти он держал в тайне от аппарата ЦК и когда на пленуме он достал из кармана список и зачитал пленуму свои предложения по персональному составу Президиума, для партаппаратчиков это было шоком. Они увидели, что их в Президиуме меньшинство и что им теперь предстоит играть в государстве ту же роль, какую при царе играли священники русской православной церкви, а с учетом контроля МГБ за их жизнью и необходимостью завоевывать авторитет у рядовых членов партии, их перспективу можно было бы назвать монашеской.

О шоке от предложенных Сталиным кандидатур Хрущев вспоминал:
"Когда пленум завершился, мы все в президиуме обменялись взглядами. Что случилось? Кто составил этот список? Сталин сам не мог знать всех этих людей, которых он только что назначил. Он не мог составить такой список самостоятельно. Я признаюсь, что подумал, что это Маленков приготовил список нового Президиума, но не сказал нам об этом. Позднее я спросил его об этом. Но он тоже был удивлен. "Клянусь, что я никакого отношения к этому не имею. Сталин даже не спрашивал моего совета или мнения о возможном составе Президиума". Это заявление Маленкова делало проблему более загадочной…
…Некоторые люди в списке были мало известны в партии, и Сталин, без сомнения, не имел представления о том, кто они такие".

А Сталину было наплевать на то, что предложенные им люди "были мало известны" партийной номенклатуре. Главное, что они были известны Советской власти, поскольку зарекомендовали себя работой именно в ее органах.

Между тем советская система, рожденная в годы Октябрьской революции и Гражданской войны и укрепившаяся в период пятилеток, Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления, действительно нуждалась в переменах. Многие из людей, оказавшихся у руля правления в первые советские годы, уже зачастую не соответствовали задачам, стоявшим перед страной. Необходимостью перемен в руководящих кадрах был очень озабочен И.В.Сталин. Еще в 1951 году он пригласил к себе экономиста Д.Т.Шепилова и в ходе беседы сказал ему: «Мы думаем сейчас проводить очень крупные экономические мероприятия. Перестраивать экономику на действительно научной основе... Положение сейчас таково... либо мы подготовим наши кадры наших хозяйственников, руководителей экономики на основе науки, либо мы погибнем! Так поставлен вопрос историей».

К XIX съезду партии в Политбюро ЦК ВКП(б) лишь Г.М.Маленков имел высшее образование, да и то не законченное. Неудивительно, что после XIX съезда и стоявшегося после него октябрьского (1952 г.) Пленума ЦК КПСС Сталин предложил ввести в состав Президиума ЦК КПСС помимо «ветеранов» партийного руководства 26 новых членов, имевших, как правило, законченное высшее образование и опыт работы на современном производстве, таких, как М.К.Первухин, М.З.Сабуров, Л.И.Брежнев, А.Г.Зверев, В.В.Кузнецов, П.К.Пономаренко. Впервые в состав партийного руководства были введены доктора философских наук Д.И.Чесноков и П.Ф.Юдин.

В декабре 1952 года Сталин подготовил проект постановления о назначении П.К.Пономаренко Председателем Совета Министров СССР. Это предложение было поставлено на письменное голосование в Президиуме ЦК. За него проголосовали все, кроме Г.М.Маленкова, Л.П.Берии, Н.С.Хрущёва и Н.А.Булганина.

Внезапная болезнь Сталина помешала реализовать ему планы обновления руководства страны. 5 марта 1953 года Сталин еще был жив, когда на спешно созванном совместном заседании Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР был избран новый состав Президиума ЦК КПСС, в который вошли все ветераны партийного руководства. Из тех, кто вошел в его состав после октябрьского (1952 г.) Пленума, остались лишь Первухин и Сабуров. В то же время ключевые позиции заняли Г.М.Маленков, Л.П.Берия и Н.С.Хрущёв, вступившие в партию после того, как она стала правящей.

Почти все, кто имел высшее образование, были выведены из состава руководства партии. Предложение назначить П.К.Пономаренко Председателем Совета Министров СССР было от партии и народа скрыто. Пономаренко назначили руководителем специально для этого созданного Министерства культуры. Впрочем, вскоре его перевели в Казахстан. Так восторжествовали интересы той группы руководителей, не обладавших достаточными научными знаниями, имевших слабую идейно-теоретическую подготовку, но привыкших в течение десятилетий управлять.

Видимо, именно тут надо искать корни «разоблачений», сделанных Хрущевым на XX съезде.